18 декабря
Позитивистская толерантная Англия, забывшая веру отцов, обращает взор к исламу. За «старую добрую Англию» - и ее запрещенные промусульманскими кругами кабаки - отчаянно сражаются ирландский дон-кихот Патрик Дэлрой, потомок Улисса, и его санчо панса Хэмп. Прихватив бочонок рома и сыр, они отправляются на защиту человека.
Лорд Филип Айвивуд, одержимый идеей славы и собственных деяний на пользу общества, горячо (если только по отношению к нему можно употребить это слово) поддерживает ислам, видя в нем наслаждение для разума и практически ницшеанское оправдание идеи сверхчеловека. Однако услаждение разума заканчивается там, где теряется человек (смену аспекта подчеркивает специфика исламской эстетики), и Филип Айвивуд, «сверхчеловек», обретает счастье за пределами разума – а капитан Патрик Дэлрой, отвоевав право быть собой для человека и любимую принцессу для себя, возвращается домой.
Ситуация, нарисованная Честертоном, была вполне реальна. Легко прочитывается прототип лорда Айвивуда (премьер-министр Великобритании Г.Г.Асквит). Интерес верхушки колониальной державы к мистическим теориям Востока так же ясно прослеживается в дневниках и письмах (письма У.Черчилля, который также был в тот период «исламофилом»). Эстетика формы, принципиально иная, чем в европейской традиции, идущей от мимесиса-подражания, зачаровывала и заставляла покориться высшей силе, и это притягивало новизной ощущений, в то время как «прогрессивный» позитивизм, песчаным вихрем промчавшийся по Англии и европейским странам, не позволял больше увидеть вечно новое и юное в христианском мировоззрении, стремительно терявшем «аттрактивность и креативный потенциал», как сказали бы уже в наши дни.
Как изменился образ ислама с начала XX в., какова категория прекрасного в мусульманской культуре, как и почему в исламе воспринимается христианство – и вообще Бог и человек, - эти темы необходимо обсуждать, чтобы не оказаться в XXI веке своего рода анклавом, масличным островом, честертоновской Итакой, ждущей капитана Дэлроя.
